Читаю Прицака "Откуда есть пошла Русская земля" о происхождении этнонима/топонима рус/rus/rus'
https://apxiv.livejournal.com/69247.html?thread=10110335#t10110335
Читаю Прицака "Откуда есть пошла Русская земля" о происхождении этнонима/топонима рус/rus/rus'. Увидел много параллелей:
История показывает нам, что международная торговля плотно связана с империями, которые только могли предохранить купца и обеспечить ему доверие и кредит. Только имперская политическая традиция могла сделать это. В VІІІ-ІХ ст. существовали лишь две таких традиции: римская (Западная или Восточная) и арабская (сасанидско-персидская) имперское наследие. Как доказали мои исследования, обе компании - Радганиа и Рус, имели свою базу в римской южной Галлии, первые в приморских районах Арль-Марсель, а вторые в районе Родеза (бассейн реки Гаронны), старого Ruthenіcіs. Это кельтско-латинское название Rut-enі или Rut-і изменилось, в соответствии с фонологическими законами, в срeднефранцузком языке в Rus-і; в средненемецком языке то же Rutі дало закономерное Ruzzі.
5
Компания Радганиа открыла Восточную Европу как коммерческую базу вскоре после 750 года. Ее деятельность продолжалась до 830-х гг., как подтверждают нумизматические данные. Она покупала невольников за серебряные монеты, называемые диргемами, чеканенные в Кайруване в Северной Африке (недалеко от позднейшего Туниса). Клады таких диргемов, найденные в Восточной Европе, ограничиваются теми, что чеканились между 760-ми и 830-ми годами.
Ясно, что Радганиа - это были первые западные торговцы, которые вошли в Восточную Европу. Как выше упомянуто, после 660 года, Mare Nostrum стало недоступным как для христиан, так и для мусульман, так как они были в постоянной войне между собою. Только давние римские подданные еврейского вероисповедания могли свободно путешествовать из Марселя в Кайруван, а оттуда в Цареград. Их целью была столица тюркских хозар, где легко было получить невольников.
Реки Волга и Дон в скором времени превратились в путь торговли рабами, известный в арабских источниках как Nahr as-Saqalіba; последнее выражение надо переводить как "Путь невольников", а не как "Славянская река", как часто пишут патриотические историки Восточной Европы.
Вследствие сотрудничества между Радганией и хозарами военное и хозяйственное руковоство хозарского государства во главе с бегом, обратились в иудаизм. Этот акт вызвал внутренний конфликт, так как теоретический властитель Хозарии, каган, считал своей обязанностью продолжать исконно тюркские религиозные традиции.
6
Тем временем нееврейские коллеги-купцы из Родеза - Рутеницис решили искать доступа к этому восточному El Dorado. Поскольку они не могли плавать по Mare Nostrum, они (как Христофор Колумб позднее) решили плыть вокруг.
Старая скандинавская традиция знает важное событие, дату которого современные ученые установили около 770 года.
Я имею в виду битву на реке Бравик (Bravellіr) между стародатской династией (Skjoldungar) и фризийской (рутенской), которая закончилась победой последней. Поскольку среди участников битвы удостоверено название Русь и соответствующие ей формы, можем предположить, что к тому времени Родезская компания уже вступила в соперничество с Радганией.
Фризийцы начали свои морские предприятия со времени англо-саксонской колонизации Британии (около 440 года после Р. Хр.) и удерживали монополию на мореходство и транспорт товаров (вроде более поздних "летучих голландцев") на севере на протяжении продолжительного времени.
Но по мере развития их торговой деяльности они передавали все больше мореходного опыта скандинавам, которые на протяжении VІІІ ст. сделали удивления достойный прогресс в построении кораблей. Теперь фризийский емпорий или "торговый город" Дорестад, расположенный между каролингским укреплением и вилами рейнской дельты, специализировался на Восточноевропейских предприятиях.
http://forum.igromania.ru/archive/index.php?t-85838.html
Тут http://forum.igromania.ru/showpost.php?p=5678971&postcount=404
встретился удивительный по количеству "русских" заблуждений пост.
Оказывается мифы придуманные во времена Екатерины II продолжают жить и процветать! Их уже даже сама российская наука отбросила (например, см. проект РАН "Генетическая карта России"), а люди все их повторяют.
:confused:
Например такое.
Древняя Ладога - первая столица Руси
_ С какой стати рядовой (прямо скажем - захолустный) форпост варягов на пути "из варяг в греки" вдруг стал Столицей! Да еще Руси!
_ Первенство Ладоги только в том, что именно тут в 864 году на землю будущей нашей Руси (России) ступил первый наш русин - Рюрик! Кстати, именно после этого тут и появилась "Русь". До этого тут никой Руси не было. Местные и слова такого не знали. Ну действительно откуда у местных финов (саамов и веси) могла взяться славянская лексика?
_ Таким образом, логично предположить, что Русь к нам сюда привезли Рюрик и Кº откуда-то, где она уже БЫЛА до этого. Рюрик родом из Полабья (см.датские хроники IX века) - значит там и надо искать Первую Русь и её Первую столицу. Верно?
:sml:Еще такой перл:
киевская Русь и носители её традиций были уничтожены 1241 году татарами. Большинство современных этнических украинцев никакого отношения ... к древним русичам не имеют
А Суздальцы и Московиты, которые генетически не отличимы от финов, имеют больше отношения?! Это потому, что там рюриковичи выпросили у Орды ярлык и правили аж до 1584 года?
_ Ну так и в Малороссии (Украина) рюриковичи (точнее их близкая родня - Гедеминовичи) быстро восстановили свою власть. Кстати, отвоевав ее у татар, а не выпросив. Решающая битва произошла в 1320 году на реке Ирпень.
Гедимин Князь года 1320-го, пришел в земли Малорусские с воинством своим Литовским, соединившись с Русскими [с – воинством Киевским], что состояло под командой воевод Русских Пренцеслава, Свитольда и Блуда да полковников Громвала, Турнила, Перунада, Ладима и других, изгнали с Руси Татар, победив их в трех битвах и в последней, главной, над рекой Ирпень, где убиты Тимур и Дивлат, Князья Татарские, Принцы Ханские. После этих побед возобновил Гедимин правление Русское (см.книга "История Русов" Георгия Конисского, Архиепископа Белорусского, впервые напечатана в Москве в 1846 году).
_ После этого под "игом" (чисто добровольно) остались только суздальцы, владимирцы и московиты. И не прогадали! Через 250 лет они стали мощнейшим улусом в Орде и полностью ее подмяли под себя. Это на Востоке.
_ На Западе было сложнее. Там раскинулось мощное славянское государство - Великое Княжество Литовское и Русское. Они в Орду (к татарам и финам-московитам) почему-то не хотели. Поэтому Московия срочно переименовалась в Россию и "собирательницу земель русских", чтобы приобрести моральное право требовать себе "русские" земли. Параллельно все державы за пределами Московского улуса были объявлены "не русскими" (и русинская Галиция, в том числе), а значит аккупантами Руси. А борьба с аккупантами - дело святое! Жаль только "аккупантами" почему-то оказывалась большая часть славянского местного населения. После "освобождения" от него, от населения, мало что оставалось... Например, в ходе Ливонских войн и при подавлении многочисленных антимосковских восстаний московиты (в основном татарского происхождения) уничтожили каждого второго беларуса. А Полоцк Иван Грозный буквально стёр с лица земли.
Вообщем, теперь и к западу от Москвы такой же Московский улус как и к востоку. Таким образом, пост фактум, Москва имеет полное право считать себя Центром свой собственной Руси.
_ Только не надо забывать, что кроме московской были и есть другие Руси, действительно абсолютно отличные от неё и генетически и культурно.
ОРНЫЕ ВОПРОСЫ РАННЕЙ ИСТОРИИ КИЕВСКОЙ РУСИ. Часть 1. «Откуда есть пошла Русская земля».
Прошло целое тысячелетие, а открытие Руси продолжается и сегодня. Это естественно. Столь крупное и многомерное историческое явление, каким являлась Киевская Русь, привлекло к себе внимание многих поколений историков. И каждое из них вносит в дело его постижения свою посильную лепту. В целом исследователи воссоздали достаточно полный и объективный образ государства восточных славян, возникшего в результате их длительной политической и социально-экономической эволюции, обогащенной достижениями соседних народов. Киевская Русь развивалась в рамках общих закономерностей историко-культурного процесса средневековой Европы, в котором каждый народ принимал участие, прежде всего, собственными культурными традициями. Древнерусский народ создал яркую и самобытную культуру, выступил фактически соавтором многих достижений мировой цивилизации.
Вместе с тем наряду с традициями научно-объективного освещения истории и культуры Киевской Руси есть и другие, в которых внутренние закономерности развития подменяются внешними случайностями. В их основе лежит византийский стереотип удивления, который неизбежно влечет за собой поиск маленького чуда. Исходным в исследовании некоторых историков-медиевистов Запада является тезис неспособности восточных славян к социальному и политическому саморазвитию: «Не может быть, чтобы Киевскую Русь создали сами славяне». И начинаются поиски наставников, которым можно было бы перепоручить роль создателя восточнославянской государственности. Они приводят к самым различным результатам, часто взаимоисключающим. В роли восточнославянских культуртрегеров выступают греки, хазары, норманны и пр.
В 1982 г. на Международной конференции «Славянская культура и мировой культурный прогресс», организованной в Минске Международной ассоциацией распространения и изучения славянских культур при ЮНЕСКО, с пленарным докладом выступил профессор из ФРГ Г. Ротте. Он предложил глобальную периодизацию славянской истории. Главная его идея заключалась в том, что па всех этапах (а он их выделил семь), славяне всегда имели своих поводырей, сначала византийцев, потом скандинавов, хазар, а с XII в. немцев. Восточные славяне вышли на историческую арену поздно и без собственных культурных традиций, а культура Киевской Руси представляла собой простой симбиоз культурных элементов Византии, Хазарии, Скандинавии. Успешное ее развитие, согласно немецкому ученому, зависело от того, насколько удавалось сохранить и развить те пласты европейских культур, которые стали своими собственными.
В последнее время с рядом работ, обосновывающих идею хазарского происхождения Киевской Руси, выступил профессор Гарвардского университета (США) О. Прицак. Обвинив летописца Нестора в необъективности и сравнив его с современным политическим пропагандистом, он заявил, что «новейшему историку Украины и Восточной Европы следует наконец освободиться от пристрастий автора ПВЛ и не идентифицировать Русь с полянами для середины Х в., а вместе с тем проститься с концепцией славянского (полянского) происхождения Руси». Эти слова написаны в начале 70-х гг. XX ст., а в конце 80-х профессор О. Прицак с такой же легкостью, о чем речь ниже, распростился и со славянским происхождением полян, объявив их хазарами.
Когда-то один из лидеров современного норманнизма, утверждавшего приоритет скандинавов в развитии древнерусской государственности, А. Стендер-Петерсон под давлением археологических фактов, полученных широкими археологическими исследованиями древнерусских городов, вынужден был признать, что все аргументы норманнистов биты. Удивительно, но это признание привело его не к отказу от ложной теории, а к призыву искать для нее новые аргументы. Призыв был услышан. В работах Г. Арбмана, Э. Оксенстиерны, Т. Капелле, Г. Штокля и других западных историков норманнизм получил новые импульсы. Старая идея излагается в них при помощи того же манипулирования археологическими и письменными источниками, правда, уже не выступает в своей прежней категоричной однозначности. Варяги объявляются одной из ведущих сил, участвовавших в государственном строительстве на берегах Волхова и Днепра. Справедливости ради следует отметить, что аналогичный подход к проблеме характеризует и работы некоторых советских исследователей.
В искусственных конструкциях историков, отстаивающих идею иноземного начала или благотворного импульса в создании Киевской державы, нет не только ответа, но даже и постановки вопроса, почему в среде кочевого хазарского и поморо-скандинавского мира наблюдались тенденции политической консолидации, а в восточнославянском обществе с его древней оседло-земледельческой культурой нет. И как это хазарам или скандинавам удалось создать для восточных славян то, чего они оказались не в состоянии создать для самих себя на своих землях.
Этот вопрос, поставленный еще летописцем Нестором в конце XI или начале XII в., продолжает волновать исследователей и сегодня. И нельзя сказать, что все здесь уже для нас ясно и не требует дальнейших исследований. Спор историков о том, кто были русы и где их следует локализовать, начавшийся более 200 лет назад, продолжается. Он обусловлен характером источников. В большинстве своем (особенно иностранные) они содержат свидетельства не очень конкретные и далеко не однозначные. Выборочное их использование породило теории о южном и северном происхождении этнонима «Русь»: компромисную — о двойном (южном и северном), теорию социального содержания этого термина, обозначавшего якобы первоначально только знать, но не весь народ.
Посмотрим, какие сведения для решения этого вопроса содержатся в древнерусских летописях. При этом необходимо учитывать, что начальное древнерусское летописание, в том числе «Повесть временных лет», подвергалось неоднократной редакторской правке. Известно, что около 1118 г. такую редакцию осуществил сторонник Мстислава, после чего в летописи появился сильный норманнский акцент. Это, разумеется, исказило первоначальный текст и затруднило поиск оригинальных известий, но, к счастью, редактор был не очень прилежный и кое-что из написанного предшественниками оставил без изменений. Так, в статье 898 г. читаем: «БЪ единъ языкъ словЪнескъ: словЪни, иже сЪдяху по Дунаеви, их же прияша угри, и морава, и чеси, и ляхове, и поляне, яже нынЪ зовомая Русь». Немногим ниже в тексте этой же статьи, невообразимо сложном и противоречивом, находим такую сентенцию: «А словеньскый языкъ и рускый одно есть».
Историки, отстаивающие мысль о северном происхождении названия «Русь», также аппелируют к авторитету «Повести временных лет». Обычно они цитируют следующее ее место:
«И 6Ъша у него (Олега.— П. Т.) варязи и словЪни и прочини прозвашася русью». Но при этом почему-то забывают отметить, что чудесное превращение северных пришельцев в русов происходит только после того, как они оказываются в Киеве. До этого летопись именует их варягами, чудью, словенами и др. Возникает здесь и еще один вопрос. Если название «Русь» уже в IX в. посредством тесных «славяно-финно-скандинавских контактов могло появиться только в среде этого смешанного населения», то почему Олег провозгласил «матерью городов руских» не какой-либо северный город, скажем Ладогу или Новгород, находившийся в центре этой Северной Руси, а Киев, располагавшийся от нее за тысячу километров. И как могло случиться, что письменные источники нигде не отразили название «Русь» применительно к северо-русскому населению.
Летописец и позже будет хорошо отличать Русь от варягов и даже словен. В 1015 г. Ярослав выступил из Новгорода на Киев с тысячью варягов и прочими воями. Святополк вышел ему навстречу «пристрой бсщясла вой, русь и печенЪгь». После утверждения на киевском столе уже Ярослав становится обладателем руской (читай — киевской) дружины. Для похода против Святополка и Болеслава польского «Ярославь же, совокупивъ Русь, и варяги и словЪнЪ».
Еще более показательны в этом плане свидетельства древнерусских летописей XII—XIII вв. В них понятия «Русь» или «Руская земля» выступают в двух значениях — широком, относившемся ко всем восточнославянским землям, входившим в состав Древнерусского государства, и узком, применявшемся только к южной части этих земель, то есть Киевщине, Черниговщине, Переяславщине.
Так, Юрий Долгорукий выступил с войском из Ростово-Суздальской земли «в Русь», то есть в Киев. Изяслав Мстиславич, вынужденный оставить Киев, ушел с «Руской земли» на Волынь, а затем снова вернулся на «Рускую землю». Передавая в 1148 г. сыну Юрия Долгорукого Ростиславу город Божский, Изяслав Мстиславич ставит ему следующее условие: «а ты постерези земл'Ь Руской оттол'Ь». Изгнанный за несоблюдение этого ряда, Ростислав идет в Суздаль и говорит отцу: «Слышаль есмь, оже хощеть тебе вся Руская земля». Юрий Долгорукий в обиде за себя и своего сына воскликнул: «Тако ли мне части нЪту в Руской земли, и моимъ дЪтемъ?».
Святослав Всеволодович после похода на город Дмитров, «возвратися опять в Русь». После убийства Андрея Боголюбского владимирские бояре говорили: «князь наш убьен, а детей у него нету, сынок его в Новгороде, а братья его в Руси». Новгородцы также понимали под «Русью» Киев и Киевскую землю. В летописной статье 1135 г. говорится: «иде в Русь архиепископ Нифонт». В 1142 г. новгородское посольство было задержано «в Руси» (в Киеве) до тех пор, пока оно не дало согласия на вокняжение в Новгороде князя Святослава . Изгнанный из Новгорода, князь Святослав "идущу в Русь к брату".
Всеволод БольшоеГнездо направил в 1195 г. своих послов к великому киевскому князю Рюрику Ростиславичу со следующим посланием. «Вы есте нарекли мя во своемь племени во Володи-мерЪ старЪишаго, а нынЪ сЪдЪл еси в Киев'Ь, а мне еси части не учинилъ в Руской земЪ». Посланный в 1223 г. в помощь южнорусским князьям против монголо-татар с ростовским полком, Василий Константинович не успел «к ним в Русь».
Подобное цитирование можно продолжить, но вряд ли в этом есть необходимость. И приведенных свидетельств достаточно, чтобы убедиться в том, что «Русь» в узком значении слова — это земли между Десной на севере, Сеймом и Сулой на востоке, Росью и Тясменем на юге, Горынью на западе. Другими словами, это те самые земли, где сидели когда-то поляне, северяне и древляне, составившие основу раннегосударственного образования «Русь». Характерно, что именно в этом регионе сохранилось больше всего гидронимов и топонимов, связанных с названием «Русь» — Рось, Россава, Роставица, Ростовец и др. Когда на Руси появилось несколько городов с названием Переяславль, первый из них, давший название остальным, стал называться Переяславлем-Руским.
Вряд ли можно сомневаться в том, что поздние летописные свидетельства возродили память и очертили нам ту первоначальную Русь, которая положила начало Древнерусскому государству. Видимо, и Константин Багрянородный, говоря о «Внутренней Руси», имел в виду именно этот регион. Искать ее на далекой северо-восточной окраине славянского мира, в междуречье Волги, Которосли и Трубежа, как это пытается делать О. Прицак, или же на севере, между Новгородом и Старой Ладогой, по Д. А. Мачинскому,— бессмысленно. В Идриси этот северорусский регион совершенно четко обозначен термином «Внешняя Русь», что равно аналогичному определению Константина Багрянородного.
Отождествив первоначальную Русь с островом Русов, и разместив его на севере ИЛИ на северо-востоке Руси, оба исслeдователя слишком вольно толковали письменные источники. Д. А. Мачинский, понимая, что свидетельства арабских авторов трудно соотнести с Ильменско-Ладожским регионом, выходит из положения тем, что объявляет их позднейшими пересказами древнего оригинального известия об острове Русов, дополненными подробностями, отражающими исторические реалии Южной Киевской Руси. Случилось это потому, что в 882 г. социальное ядро Ильменско-Ладожской Руси мигрирует на юг, «руский домен» перемещается в Среднее Поднепровье, а вместе с ними мигрируют и сведения источников. Правда, уже через 40 лет, согласно Д. А. Мачинскому, социальный центр Руси возвращается на север, и не понятно, почему, следуя его логике, свидетельства восточных авторов этого времени не дополнились подробностями, отражавшими реалии Северной Руси.
Тезис мигрирующего социального центра, выдвинутый О. Прицаком и поддержанный Д. А. Мачинским, несостоятелен. Ранние очаги государственности возникли практически одновременно в нескольких наиболее развитых регионах славянского мира. История возникновения и формирования древнейших княжеств Киевской Руси является ярким подтверждением этого. Более быстрыми темпами процесс сложения социально-классовых структур проходил в Среднем Поднепровье, где традиции государственности были известны уже в скифское время. И не случайно именно Среднее Поднепровье оказалось в центре формирования единого Дневнерусского государства и его народности. Попытки оспорить этот очевидный исторический факт, сопряженные, как правило, с необходимостью авторского переосмысления источников, заведомо обречены на неудачу. Парадоксальная оригинальность построений не способна разрушить историческую истину.
Б. А. Рыбаков полагает, что союз славянских племен Среднего Поднепровья принял имя одного из объединившихся в нем племен — народа Рос (или Рус), известного еще в VI в. далеко за пределами славянского мира. Произошло это, видимо, уже в конце VIII — начале IX в., и не случайно «Русь» как страна и народ неоднократно упоминается в это время арабскими и византийскими писателями.
Хронологически наиболее раннее упоминание названия «Рус» в арабской литературе принадлежит среднеазиатскому ученому IX в. ал-Хорезми. В своем географическом сочинении «Книга картины земли», написанном между 836—847 гг., он упоминает реку Друс (Данапрос — Днепр), которая берет начало с Русской горы (Джабал-Рус). Ибн Хордадбех, написавший в 80-е гг. IX в. «Книгу путей и стран», указывал: «Если говорить о купцах ар-Рус, то это одна из разновидностей славян. Они доставляют заячьи шкурки, шкурки черных лисиц и мечи из самых отдаленных [окраин страны] славян к Румийскому морю. Владетель ар-Рума взимает с них десятину. Если они отправляются по Танаису — реке славян, то проезжают мимо Хамлиджа, города хазар. Их владетель также взимает с них десятину». В сочинении неизвестного автора IX в. «Худул ал-Алам» говорится, что «страна русов находится между горой печенегов на востоке, рекой Рутой на юге и славянами на западе. Царя их зовут Хакан русов».
Ибн Хордадбех отметил, что по утверждению русов, они христиане. Сведения, подтверждающие это, находятся в «Житии Стефана Сурожского», в котором рассказывается о походе «новгородского» князя Бравлина в Крым, взятии города Сурожа и крещении там князя русов. Не исключено, что вместе с Бравлином приняла крещение и его дружина. Поход русов в Крым исследователи датируют концом VIII — началом IX в.. Он, как и все последующие походы киевских князей на Византию, преследовал прежде всего цель утверждения Руси на черноморских экономических рынках и преодоление сопротивления империи. О том, насколько успешными были эти ранние военные экспедиции, видно из того, что «Румийское море» стало называться «Руским». «А ДнЪпръ втечеть в Понетьское море треми жереломъ, еже море словеть Руское».
Среди аргументов, использующихся для доказательства северного происхождения названия «Русь», неизменно присутствует свидетельство Бертинской хроники епископа Пруденция 838— 839 гг. о посольстве русов. Придя в Константинополь к императору Феофилу, послы отрекомендовались представителями народа Рос («Rhos»), посланными от Хакана («Chacanus») «ради дружбы». Однако, при разбирательстве в столице Франкского королевства Ин-гильгейме неожиданно выяснилось, что они собственно не русы, но шведы (свеоны). Многим это признание послов кажется неотразимым аргументом в пользу северного происхождения названия «Русь», на самом же деле вывод здесь может быть скорее обратный. Уточнение послов весьма примечательное. Тождество норманнов и руси, на чем так упорно настаивают современные стронники северного происхождения последней, оспорено самими шведами. Они действительно не были русами, но находились у них на службе и в данном случае совершенно справедливо рассматривали себя их представителями. Шведы будут входить в состав посольств русов в Константинополе и позднее, например, при Олеге и Игоре, но их этническое происхождение не может иметь прямого отношения к характеристике государства, от имени которого они выступали.
В последнее время некоторые исследователи, в том числе и советские, в вопросе происхождения названия «Русь» вновь вернулись к старой филологической точке зрения, связывавшей его этимологию с финским «Ruotsi» со значением «Швеция». Но кроме некоторого созвучия, в словах этих мало общего, как бы искусно не пытались их сроднить. Крупнейший польский историк X. Ловмянский, которому принадлежит наиболее обстоятельное и полное исследование этого вопроса, считает, что лингвисты, выводившие слово «Русь» из «Ruotsi», превысили границы своих исследовательских возможностей. Оба названия могли развиваться в это время независимо одно от другого, Название «Русь», согласно ученому, первоначально имело географический смысл и исконно определяло территорию Среднего Поднепровья. В процессе образования здесь государства оно стало его названием, а позже, видимо, приобрело также этническое и социальное значение.
Внимательное и непредвзятое чтение летописи, даже в исправленном летописцем Мстислава Владимировича виде, не дает основания видеть в названии «Русь» нечто чуждое для восточных славян, привнесенное в их жизнь
только в IX—Х вв. Наоборот, тот факт, что название это быстро распространилось на весь восточнославянский мир, указывает на древние традиции его бытования в этой среде. Независимо от происхождения, в период восточнославянской политической и этнокультурной консолидации, название «Русь» отождествлялось с названием «славяне». Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть, в каком смысле летопись употребляет выражения «Руские грады», «мы от рода Руского», «Русин» и др. Нет сомнения, что уже в IX— Х вв. бывшие межплеменные союзы восточнославянских племен — поляне, древляне, северяне, кривичи, волыняне, дреговичи, уличи, дулебы, словене и др.— слились в крупную этническую общность — народность, получившую название «рода руского», «Руси».
Среднее Поднепровье не единственное место, где источники называют русов. Они известны в Прибалтике (о-ов Рюген), Подунавье (Рутенская марка), Тюрингии и Саксонии (Рейсланд), Прикаспии и даже в Северной Африке («русская» колония в Сирии). Можно, конечно, допустить, что в результате каких-то событий единый народ рассеялся по миру. Но до сих пор никто не сумел этого доказать. Неопределенной остается изначальная этническая природа руссов — рутеннов, а также их прародина. Выводы, построенные на сходном звучании названий, крайне ненадежны.
А. Г. Кузьмин самой важной «Русью» считает Дунайскую, отождествляя упоминаемый в источниках V—VIII вв. Ругиланд (или Ругию) с Рутенской маркой Х—XIII вв. Именно отсюда, по его мнению, «Повесть временных лет» выводила полян — русь и всех славян. Здесь необходимо только заметить, что прежде чем расселиться с Дуная по равным землям, славяне пришли туда. «По мноз'Ьхъ же времянъх с'Ьли суть словЪни по Дунаеви, гд'Ь есть ныне Угорська земля и Болгарьска. И от тт.хъ словЪнъ разидошася по земл'Ь» (ПВЛ, ч. 1, с. 11).
Положение Ф. Энгельса о том, что государство является продуктом внутреннего развития общества, подтвержденное всем ходом исторического развития, кажется, трудно оспорить. В большинстве случаев его и не оспаривают. Но если речь идет о восточных славянах, то вывод классиков марксизма нередко подвергается сомнению. В первом томе многотомной работы «Происхождение Руси» профессор О. Прицак пришел к весьма оригинальному заключению, что «идеи государственности не возникают спонтанно, но переносятся из одного региона в другой, а ее носителями и основателями государств являются купцы и воины, наиболее рано выделившиеся в профессиональные группы населения». Из последующего изложения видим, что во Францию или Германию, а также Хазарию государственность все же не была привнесена, но родилась там спонтанно. А вот в среду восточных славян — была, да еще сразу с двух сторон, с запада и востока. Некое торговое объединение «Русь», возникшее где-то в Галлии, устремило свои интересы на восток. В это же время (около середины VII в.) аналогичное объединение восточных купцов устремило свои интересы на запад. Два потока столкнулись на Волге и общими усилиями создали Древнерусское государство. Изначально оно состояло из двух частей: северной, где хозяевами положения были вендские и готские кланы, и южной, где господствовали авары, болгары, хазары.
А где же славяне? Их как-будто и вовсе не было. Когда-то О. Прицак приложил много труда, чтобы доказать ошибочность концепции славянского (полянского) происхождения Руси, теперь же аналогичная участь постигла и полян. Они, оказывается, тоже не славяне, но хазары. В недавно вышедшей работе, посвященной публикации так называемого киевского письма Х в., О. Прицак отвел значительное место доказательствам идентичности полян и хазар. На эту мысль навело историка содержание киевского письма, которое написано хазарским евреем и содержало несколько хазарских имен и названий.
Казалось бы, простая вещь. В хазарско-еврейском документе, написанном в Киеве в начале Х в., имеются хазарские имена. Следуя нормальной исследовательской логике, можно сделать вывод, что Киев в это время поддерживал отношения с Хазарией и в нем проживали выходцы оттуда. Но в таком утверждении нет ничего оригинального. К нему можно придти и без вновь открытого документа. Хотя бы на основании свидетельств «Повести временных лет», сообщившей нам о киевском урочище «Козаре» (местность, где проживали восточные купцы). Но это, если следовать обычной логике. А если необычной? Тогда получается нечто совсем другое. Киев становится хазарским городом, построенным не ранее первой половины IX в. на западной границе Хазарии, проходившей по Днепру. Посредством этимологических построений О. Прицак пытается показать, что название «Киев» происходит от льчно-го имени «Куя», которое носил хазарский «вацир». Он же построил крепость в районе Берестово и разместил там оногурский гарнизон. Уроч. «Угорское» О. Прицак производит от старой формы «огрин» (оногур), что равно имени хорошо известного кочевого народа Оно-гур.
Подкрепляет ли О. Прицак свои филологические изыскания археологическими материалами? Ведь если бы версия хазарского Киева была верной, то мы вправе ожидать от его археологических раскопок обнаружения таких же материалов, какие выявлены, скажем, в Саркеле, Иттиле, других хазарских центрах. Археологии О. Прицак не касается вовсе. А жаль. Если бы он обратился к данным археологического изучения Киева, то увидел бы, что его материальная культура характеризуется местной славянской самобытностью. Вещи хазарского круга, так называемой салтово-маяцкой культуры, в Киеве встречаются в единичных экземплярах и едва ли составляют ничтожную долю процента от общего числа находок. Не выдерживает испытания археологией и утверждение О. Прицака о строительстве Киева не ранее первой половины IX в. Материалы, свидетельствующие о развитии на «Киевских горах» важного административно-политического и культурного центра полянского союза племен, датируются концом V—VIII вв. Они неоднократно публиковались, и вряд ли есть необходимость возвращаться к уже проделанной работе. Может, стоит только подчеркнуть, что уже с IX в. в Киеве на местной основе сложилась новая городская древнерусская культура, не имеющая ничего общего к хазарской.
Рассуждения на тему хазарского Киева привели О. Припака к еще одному «открытию». Имеется в виду его вывод о хазарском происхождении полян. Этимология названия «поляне», как она дается автором «Повести временных лет», действительно показывает, что оно понималось в Древней Руси как связанное с аппелетивом «поле». А поскольку в районе Киева, как утверждает О. Прицак, полей нет, только одни горы и леса, то можно предположить, что поляне до прихода на берега Днепра жили в степях к востоку от него. Почему — к востоку, а не к западу? Ведь там тоже имеются поля, в том числе и знаменитое Перепетово поле, которое начиналось в каких-нибудь сорока километрах южнее Киева. Да потому, что Хазария-то располагалась к востоку от Днепра.
Других письменных источников для решения вопроса, кто такие поляне и откуда они пришли, кроме как «Повесть временных лет», нет. И не случайно, именно ее свидетельства привлекаются О. Прицаком для обоснования своего вывода. При этом, выборочно, а те, которые не вписываются в его
•схему, объясняются вымыслом редактора летописи. О. Припаку импонирует, "что в двух случаях поляне названы в одной группе с северянами и вятичами, из чего как бы следует вывод, что они были левобережными южными соседями северян и вятичей, то есть хазарами. Строить столь ответственный исторический вывод на основании простого летописного соседства племен полян с другими восточнославянскими группами, конечно же, нельзя. К тому же, поляне значительно чаще выступают соседями древлян и северян, а вовсе не вятичей. Более того, летописец в ряде мест совершенно четко объединяет полян и древлян в одну группу, противопоставляя ее другой, которую состав
ляли радимичи и вятичи. «Поляномъже живущим особъ, яко же рекохомъ, су-щимъ от рода словъньска, и нарекоша-ся поляне, а древляне от словънъ же, и нарекошася древляне: радимичи бо и вятичи от ляховъ».
Подобные известия находятся и в других местах летописи. «Тако же и ти словъне пришедше и съдоша по Днъпру и наркошася поляне, а друзии древляне, зане с'Ьдоша в лъсъх». В статье 885 г., рассказывающей о победе Олега над радимичами, содержится следующая сентенция: «И 6Ъ обладая Олегъ поляны, и древляны, и съверяны, и радимичи, а с уличи и тъверци имяше рать».
Таким образом, в летописи значительно больше свидетельств о непосредственном соседстве полян с древлянами и северянами. И все они совершенно определенно указывают на их славянство. «Аще и поляне звахуся, но словенскаа ръчь 6'Ь. Полями же прозвани быша, зане в поли съдяху, а язык словенски есть».
Еще более решительно разделался О. Прицак с хазарской данью полян. Действительно, если поляне были хазарами, то как-то нелогично, что они платили дань хазарам же. А раз так, то дани этой и вовсе не было; все это позднейшее сочинение редактора «Повести временных лет». Вот только не объяснил О. Прицак, зачем славянину, потомку древних полян, понадобилось возводить на бедных хазар такую напраслину, а заодно и выставлять в не очень привлекательном свете своих далеких предков. Во всем ведь должен быть какой-то смысл.
О хазарской дани полян в летописи говорится трижды: в недатированной части «Повести временных лет» и в статьях 859 и 862 гг. Проанализируем эти сообщения и посмотрим, дают ли они основания для обвинения летописца или редактора в вымысле.
Текст из недатированной части. «По сихъ же лътЪхъ, по смерти братьЪ сея (Кия, Щека и Хорива.— П. Т.) быша обидимы древлями и инЪми околными. И наидоша я хазар'Ь, съдящая на горах сихъ в лъсЪхь, и ръша козари; «Платите намъ дань». Съдумавше же поляне и вдаша от дыма мечь, и несоша коза-ри ко князю своему и къ старЪйшиным своимъ». Старейшины нашли эту дань недобрым предзнаменованием, указывающим на то, что придет время и не поляне хазарам, а наоборот, хазаре полянам будут платить дань. Так оно и случилось, подытожил статью летописец.
Обычно этот текст, как и все введение в «Повесть временных лет», связывается с именем Нестора. Разумеется, он имел к нему отношение, но не как летописец-создатель, а как сводчик и редактор записей своих предшественников. Рассказ о хазарской дани полян появился значительно раньше летописной деятельности Нестора. Об этом со всей очевидностью говорит окончание цитированного выше известия: «Тако и си владвша, а послЪже самими владЪють; яко же и бысть: володЪють бо козары руськии князи и до днешнего дне». Конечно же, «днешний день» — это не конец XI — начало XII в. Утратив свои позиции на Волге под ударами дружин Святослава и Владимира, хазары скоро исчезают со страниц истории не только как политическое образование, но и как народ. На смену им пришли печенеги, а затем и половцы, которые окончательно ассимилировали хазар. С половцами Русь вела напряженную борьбу, но нельзя сказать, что русские князья владели ими. Даже если речь идет о хазарах тмутараканских, то и в этом случае выражение «волод'Ьють» не могло относиться ко времени Нестора, которое следует рассматривать скорее как закат власти Руси над далекой Тмутараканью. Вполне возможно, что запись эта появилась в 60-е гг. XI в. и принадлежит монаху Печерского монастыря Никону, который некоторое время проживал в Тмутаракани. Впрочем, не исключено и более раннее ее появление (например, время Мстислава Тмутараканского и Ярослава Мудрого).
Ко что же смутило О. Прицака в самой статье? Оказывается, мечи, которые поляне преподнесли в качестве дани хазарам. Согласно ему, это не по-лянская, но русская традиция. Меч, судя по данным арабских географов, играл важную роль среди русов. Совершенно верно: среди русов и среди славян, но не среди хазар, оружием которых была сабля. Если бы поляне киевские являлись хазарами, то должны были дать в качестве символической дани саблю, а не меч.
Статья 858 г. «Въ лито 6337. Имаху дань варязи изъ заморья на чуди и на словйнах, на мери, и на вс'Ьхъ, кривичЪхъ. А козари имаху на полянах, и на с'ЬверЪх, и на вятичЪхъ, имаху по бЪлЪ и вЪверицЪ, от дыма». Здесь О. Прицаку кажется подозрительным упоминание в качестве дани беличьих шкурок. Почему? Да потому, что эти животные не водились в Южной Европе. Трудно, конечно, поручиться за достоверность данного утверждения по отношению к Южной Европе, но что оно не имеет никакого отношения к рассматриваемому летописному известию, это совершенно точно. Поляне, северяне и вятичи проживали ведь в Восточной Европе, к тому же в ее лесостепной и полеской зонах, где белки водятся, говоря словами летописца, и до сего дня.
Статья 862 г. «Они же рЪша: «Была суть 3 братья, Кий, Щекъ, Хоривъ, иже сдЪлаша градокъ сь, и изгибоша, и мы сЪдимъ родь ихъ, платяче дань козаромъ». Так ответили киевляне на вопрос приплывших к Киеву Аскольду и Диру, «чий се градокъ?» .Из. контекста ответа совершенно ясно, что киевляне 60-х гг. IX в. видели себя наследниками рода Кия, попавшими в данническую зависимость от хазар.
О. Прицак считает версию, содержащуюся в Ипатьевской летописи, недостоверной и противопоставляет ей статью Лаврентьевской летописи: «и мы сЪдимъ, платяче дань родомъ их, Козаромъ». Единственный аргумент в пользу большей достоверности известия Лаврентьевской летописи — ее более ранняя редакция. Если бы речь шла о редакциях древнерусского периода, такое .утверждение имело бы смысл. Но и Лаврентьевский, и Ипатьевский летописные своды составлены в позднесредневековое время, и нет гарантии, что сводчик XIV в. располагал более древним и достоверным протографом, чем сводчик XV в. К тому же статья Ипатьевской летописи находит близкие аналогии в других летописных списках, а статья Лаврентьевской — нет. Читая последнюю, нетрудно убедиться, что она подверглась сильному редактированию, исказившему ее смысл. Если согласиться с О. Прицаком и поверить в истинность утверждения статьи Лаврентьевского свода, то окажется, что киевляне по отношению к Кию и его роду совершенно чуждое население. Это туземцы, платящие дань хазарам. И непонятно, отчего это импонирует О. Прицаку. Ведь статья в такой редакции разрушает его собственный вывод об основании Киева хазарами.
Согласовать показания внутренне противоречивой статьи Лаврентьевской летописи нет возможности, да, собственно, и большой необходимости. Исследователи летописей уже давно пришли к выводу, что правильное ее чтение находится в Ипатьевской летописи. А. А. Шахматов предложил следующую уточненную редакцию этой статьи: «А мы сидим, род их, и платим дань козарам».
Подводя краткий итог сюжету о хазарской дани полян, приходится признать, что несмотря на попытки поставить под сомнение сведения «Повести временных лет», они в целом верно отражают исторические реалии. Ни к полянам, ни к Киеву хазары не имели другого отношения, кроме того, что на определенном этапе истории, по-видимому, во второй половине VIII в., они распространили на них данническую зависимость.
В работах некоторых западных историков утверждается, что «мирное торговое государство» — Хазарский каганат — оказало исключительно благотворное влияние на государственное и культурное развитие восточных славян. Конечно, соседство и взаимодействие двух этнополитических образований — ранней Руси и Хазарии — не могло пройти для них бесследно. Но полагать, что влияние оказывалось односторонне, обогащая только славян,— было бы исторически неверно. Раскопки Киева, других ранних древнерусских центров показывают, что в их слоях содержатся лишь отдельные вещи хазарского происхождения, не оказавшие сколько-нибудь заметного влияния на развитие восточно-славянской материальной культуры.
Более ощутимым, по-видимому, было влияние Хазарии на сложение экономических и политических структур в восточнославянском мире. Не случайно, киевские князья в начале IX в. позаимствовали от хазар титул кагана. Однако переоценивать этот момент вряд ли следует. Необходимо помнить, что государство «Руская земля» развивалось и крепло не под патронатом Хазарии, а в постоянной борьбе с хазарской экспансией. Есть основания полагать, что уже в период правления в Киеве князей Аскольда и Дира (60—80 гг. IX в.) она была преодолена в собственно «Руской земле». Олег в 884 и 885 гг. освободил от хазарской дани северян (по-видимому, восточных) и радимичей, а окончательно с хазарской данью покончено при княжении Святослава Игоревича.
https://politiko.ua/blogpost97690
О.Прицак Откуда есть пошла Русская земля (в русском переводе)
Для моих русскоязычных друзей и тех кто плохо читает на мове(Пэти Дорошенко и Васыля)
Откуда есть пошла Русская земля
I. Спор между норманистами и антинорманистами
1
6 сентября 1749 года Гергард Фридрих Мюллер (1705-83), официальный русский имперский историограф и член Императорской Академии Наук в Петербурге, начал возглашения юбилейной речи на тему начала России под заголовком "Orіgenes gentіs et nomіnum Russorum". Его лекция базировалась на опытах, изданных в 1736 году его старшим земляком - немцем Готтлибом Зигфридом Баером (1694-1738), который ввел к науке про Восточную Европу такие источники, как Annales Bertіnіanі и произведения царя Константина Багрянородного. Исходя из этих источников, академик Мюллер развил теорию о том что древнее государство Киевской Руси основали норманні, и именно эту теорию он начал излагать слушателям в своей речи.
Мюллеру не довелось закончить свою лекцию. Члены Императорской Академии русской національности подняли бучу, протестуя против такого поругания. Один из них, астроном Н.И. Попов, воскликнул: "Ты, clarіssіme autor, nostrum gentem іnfamіa affіcіs" ("Бесчестишь наш народ, светлейший автор!").
Дело передали президенту Академии, будущему гетьману Украины Кириллу Розумовскому (1750-64 - 1803) и царице Елисавете Петровне (1741-62), которая назначила специальную комиссию для расследования, нанесли ли писания Мюллера вред интересам и славе Российской империи. Одним из следователей был известный Михаил Васильевич Ломоносов (1711-62).
Его заключение было сокрушительным: Мюллеру запретили продолжать исследования истории древней Руси, а его публикации конфискованы и уничтожены. Вследствие этого запуганный ученый перешел в своей научной работе на более невинный предмет - историю Сибири.
Все ж таки 6 сентября 1749 года остается важной датой в историографии Восточной Европы. Оно знаменует собою начало упорного спора между норманистами и антинорманистами, что длится по нынешний день.
2
Норманисты верят (слово верят употребляется здесь для характеристики интеллектуального климата дискуссии) в северное происхождение термина Русь. Они считают норманов - или, точніше, шведов - главными организаторами политической жизни, сперва на берегах озера Ильмень, а позднее в Приднепровье.
Антинорманисты исповедуют доктрину, что Русь - это славяне, которые жили к югу от Киева с предысторических времен, задолго до того, как на европейськой сцене появились норманы. В поддержку этого тезиса приводятся названия нескольких речек как доказательства, например, Рось - правый приток Днепра. Антинорманисты приписывают этому "коренному" славянскому элементу решающую роль в процессе образования государства той эпохи, в особенности во времена Киевской Руси.
Официальная советская историография приняла антинорманисткую позицию вот по каким "научным" причинам: "Норманская теория политически вредная, так как отрицает способность славянских народов образовать самостоятельное государство собственными усилиями".
3
Рассмотрим теперь коротко аргументы, выдвинутые обоими школами. Аргументы норманистов (ведущме из них: А. Л. Шлетцер, Э. Куник, Ф. Томзен, А. А. Шахматов, Т. Й. Арне, С.Томашевський, А. Стендер-Петерсен) в основному такие:
1. Русь получила свое название от слова Ruotsі, финского определения шведов в середине ІХ ст., произведенного от названия шведского поморя в Упляндии, Roslagen (Rodslagen) и ее жителей, званых Rodslakar (rodr- "гребля или волок"). В видоизмененном варианте этой этимологии (авторы: Р. Екбльом и A.Стендер-Петерсен) Русь происходит от rod (er)s-byggіar "жители протоков между островами" (roder).
2. Повесть временных лет относит Русь к заморским варяжским народам, к которым принадлежали свие (шведы), урмане (норвежцы), англяне (англичане) и гот (готы или гавти).
3. Большинство имен русских послов, названных в договорах с Византией (911, 944), очевидно, скандинавского происхождения, например, Карлы, Инегелдъ, Фарлоф, Веремуд и т.д.. (911).
4. Annales Bertіnіanі, тогдашний французский источник, рассказывает, что в 839 году послы народа Rhos ("Rhos vocarі dіcebant"), которые прибыло от византийского царя Теофила к императору Людовику І в Ингельгайм, оказались шведами ("eos gentіs esse Sveonum"), и властитель их носил титул Chacanus (Каган, этот титул также появляется в тогдашних исламских и более поздних киевских источниках).
5. Византийский царь Константин Багрянородный в своем произведении De admіnіstratіo іmperіo (написанном около 950 года) цитирует названия порогов Днепра как по-словянски, так и по-руськи. Большинство русских имен производится из старо-скандинавского языка, например, Ульмфорс (староскандинавское (h)ulmforsі), что отвечает славянскому Oстровни прах).
6. Исламськие географы и путешественники ІХ-Х ст. всегда четко отличали Rus от as-Saqalіba (славян).
4
На это антинорманисты (включая С. Гедеонова, М. Грушевского, Б. Д. Грекова. С.Юшкова, Б. Рыбакова, М. Н. Тихомирова, В. Н. Пашуто, Н. В. и А. В. Рязановских) приводят такие противоположные доказательства:
1. Имя Русь сначала было связано не с Великим Новгородом и не с Ладогой на севере, а с Киевом на юге. Более того, Русь существовала на Киевщине с непамятных времен. Для поддержки этого тезиса приводятся два аргумента: во-первых, вышеприведенные топонимические, то есть существование названий нескольких речек в том районе, таких как Рось; во-вторых, существование Истории церкви Псевдо-Захарии Ритора, составленной в 555 году после Р. Хр. (задолго до появлению норманов), в которой есть упоминание про Hros (то есть, по их мнению, - Русь) в связи с некоторыми северо-кавказскими народами, которые жили, как полагают, на юг от Киева.
2. В Скандинавии не было известно никакое племя или народ под названием Русь, и ни один староскандинавский источник, включая саги, не упоминает о нем.
3. Скандинавские имена русских послов, которые посетили Ингельгайм в 839 году и подписали договоры с Византийским Царством в Х ст. не являются доказательством, что Русь была скандинавами (шведами). Норманы были только представителями славянских русских князей, специалистами, которые выполняли торговые и дипломатические поручения. Поэтому в них видели людей "из рода русского" ("вот рода русьскаго").
4. Один из древнейших исламских писателей Ибн Хурдадгбег, который писал около 840-888 гг., ясно называет Rus племенем славян.
5. Археологические материали из городов и торговых путей Восточной Европі показывают, что в том районе находилось мало скандинавов.
5
Критическое рассмотрение этих аргументов показывает и их слабость, и причину, почему дискуссия длится по сей день.
Связь названия Русь с финским Ruotsі и Roslagen сомнительна. Ruotsі ведет нас к Ruzzі, а не к Руси. Антинорманисты также имеют основание, когда сомневаются в существовании скандинавского (шведского) племени Русь, даже если это были крестьяне, (а не строители империи), как это теперь формулирует Стендер-Петерсен.
В. Мошин писал в 1931 году: "кто начинает оперировать терминами, выведенными из Рус или Рос, попадает в болото".
Сирийское Hros (555 год после Р. Хр.), найденное в произведении Псевдо-Захарии и отнесенное к истории Восточной Европы Й. Марквартом в 1903 году, не имеет, как обнаруживается, никакой связи с Русью. В одном из прибавлений к Истории церкви есть интересный отчет о христианской миссии какого-то Кардаста среди гуннов на Северном Кавказе, который включает также список гунских племен. Этот отчет побудил ученого переписчика привести эпизод об амазонках из среднеперсидской версии Повести об Александре, в которой употребляется греческий термин герос ("герой") в применении к гигантским мужьям амазонок. В сирийской адаптации этот греческий термин принял форму hros.
Нельзя легко отмахнуться от антинорманистского объяснение, согласно которому возможное присутствие скандинавских специалистов при дворе некоторых русских князей не является обязательным доказательством тождества русів со скандинавами.
Тем не менее Ибн Хурдадгбег не отождествляет Rus и Saqalіba (имея в виду славян). Арабский термин джинс (латинское genus) имеет первое значение "образец, порода". Можно предположить, что, вводя название Rus в арабскую науку, Ибн Хурдадгбег обобщал ("а они, если речь идет об их породе, есть [чем-то похожими на] Saqalіba") в своем объяснении, кто такие были те новые торговые партнеры на горизонте Аббасидской империи. В арабской культурной сфере (принадлежащей к средиземноморской культуре) термин Saqlаb (Sclav) в значении "русоволосый невольник" был известен раньше (еще где-то в VІ ст.), чем название Rus.
Поскольку Rus пришли с севера и отвечали антропологическим критериям названия Saqlаb (со значением "рыжий и румяный", по сравнению, очевидно, с народами Ближнего Востока), автор прибавил эту фразу как объяснение.
Историк мог бы с полнымправом поставить вопроса, как это и сделал британский археолог Дэвид М. Вилсон (1970): "Почему так мало археологического материала скандинавской поры в русских городах?" Можно, говорит Вилсон, ответить только по аналогии: ""В Англии единственный город, которое дает какое-то количество убедительного викингского древнего материала, - это Йорк, и даже здесь, его количество преувеличено. Редко находят в Йорке сооружения англо-датского времени; даже те, что найдены, не имеют специфически викингского характера. Другие норманские города в Англи [известные из исторических источников - О. П.] почти не обнаруживают никакой норманской старины. Тем не менее, нам известно, что викинги там были"".
Подытоживая полемику, мы не можем не отнестись критически к ученым, которые рассматривали это дело в узкой перспективе и почти исключительно концентрировали свое внимание на термине Русь.
Такой подход приблизительно так же пригоден, как изучение этимологии названия Америка для понимания возникновения Конституции Соединенных Штатов.
Дискуссия еще по сей день не закончена, на мой взгляд потому, что в своих дискуссиях историки часто подменяли новые, совершенные средства исторической методологии политическими (или патриотическими) концепциями, обладали ограниченными знаниями мировой истории и пользовались первоисточниками предубежденно.
Работу таких историков можно сравнить с работой составителей мозаики. Как и последние, они соединяют в одно целое отрывки из источников разного происхождения, но часто не обращают внимания на истинное значение оригинала, так как они привыкли полагаться на простой перевод, пренебрегая изучением первоисточников в оригинале и самостоятельным опытом семантики культурных сфер.
ІІ. Предлагаемая методология
1
Происхождение Руси - это прежде всего исторический вопрос. В анализе этой проблемы археология и языковедение имеют второстепенный вспомогательный вес. Они, бесспорно, дисциплины, достойные уважения, но имеют свои собственные методы и цели и свое поле ответственности.
История начинается - делаю акцент на слове начинается - с письменных источников. Нельзя растянуть историю до тех времен, когда таких источников не было, хотя археологические и языковедческие данные могут быть очень полезны в освещении определенных фактов и проблем, если, кроме них, есть еще собственно письменные источники.
Однако, вопреки убеждению советских ученых, нельзя рассматривать археологию как предысторию. Нет причинной связи между археологией и историей! История, которая отображает высочайшую степень человеческого опыта, не может возникать из археологии будто deus ex machіna. Только люди с историей могут принести ее на землю, где отсутствует историческое сознание.
В качестве примера границы между историей и археологией возьмем год 1620 из истории Америки. С одной стороны, это было началом истории Новой Англии, но с другой - конец археологической эры в Северной Америке. Здесь ясно видно, что следующий исторический период не возник и не развился из археологического периода (как это якобы произошло в Киевской Руси, по утверждению советских ученых) но был принесен извне теми, что имел историческое сознание, развитое ранее на своей старой родине. В этом понимании история и археология не имеют между собою общего языка.
2
История, как и все точные науки, является абстрактной интеллектуальной дисциплиной. Она есть продуктом высшего, т.е линеарного, эволюционного мышления, ее действие делится на два основных процесса:
процесс анализа, т.е., расчленение, критики т.н. исторических источников, при чем следствием этого первого процесса есть установление т.н. исторических фактов;
процесс соединения, построения или синтеза функции исторических фактов, то есть установление структур, моделей исторического развития, путем интеллектуального эксперимента (сравнение). Или, другими словами, конструкция гипотез в форме моделіей на базе анализа функций исторических фактов и обязательной проверки этих гипотез.
Только те гипотезы, которые выдерживают наиболее ригористическую провірку, имеют основание существования как "историческая правда".
Здесь надо обратить внимание на то, что оба процесса - процесс анализа и процесс синтеза - пребывают в постоянном диалектическом взаимоотношении. Модель синтеза помогает понять, какие исторические факты пригодны для анализа, то есть помогает их усматривать и выбирать, а анализ фактов конкретной эпохи (отрезку времени) корегирует модель.
Поскольку историк не может воссоздавать минувшее "wіe es eіgentlіch gewesen" (вопреки Ранке [Ranke]), ни "заново переживать" либо "заново разыгрывать минувшее" в своем уме (вопреки Дильтею [Dіlthey] и Кроче [Сгосе]), он, историк, должен поместить свой аналитический эксперимент в более широкий теоретический контекст.
Как утверждал французский историк Марк Блок (Маrc Bloch), основанием правильного понимания всякого "исторического эксперимента" есть опыт на универсальном уровне (тем не менее вопреки Тойнбі [Toynbee] есть только одно универсальное развитие, а не изолированное развитие отдельных культур) - опыт на универсальном уровне функции избранных фактов (то есть таких, что создают конкретную модель), при чем фактов, которые являются частью большей системы. Зато открытие и изучение одних только исторических фактов - это работа антиквара, не историка.
Историк зависит от источников, которые не всегда идеально подходят для его потребностей (он попросту часто не имея выбора, должен удовлетвориться тем, что есть), а кроме того не раз источники данной эпохи частично или целиком исчезли. Но подобно тому, как достаточно иметь две точки, чтобы провести линию, так и для понимания и воспроизведения функции исторического процесса надо иметь по крайней мере два обсервационных пункта, которые обусловливают конечную перспективу.
Возможный недостаток источников по линии данного развития так же не препятствует пониманию основного направления этого развития (хотя детали могут остаться неизвестными), как незнание других кроме двух координат на прямой длинной линии (между ними) не затруднит установить каждую нужную точку.
В модели историка появляются разные точки на разных изометрических линиях, определенных экономическим, культурным и политическим развитием, как на синхронном, т.е статистическом, так и на диахронном, то есть динамическом, планах. Настоящая задача историка - распознать данную систему (структуру, модель) и найти ее общие знаменатели.
Так как исторические источники служат единственной основой для установления исторических фактов, функцию которых собственно изучает историк, никогда нельзя подходить к источникам без предшествующего всестороннего филологического, текстологического и исторического анализа. В частности важно понимать семантику эпохи источника, а это уже просто преступление вырывать из источников одиночные предложения, выгодные для заранее подготовленного тезиса, и вкладывать в источник идеи современные историку.
Противоречащие свидетельства не должны быть неправдивыми; они - как это выказался Ortega y Gasset - могут правдиво передавать ту часть правды, какой данный источник был свидетелем. Отсюда возможность мультиперспективизма источников. Например, свидетельство одного туриста, знакомого с лесистой стороной горы, не должен ставить под сомнение свидетельство про ту же гору второго туриста, который знал скалистую ее сторону, без леса.
История, еще раз подчеркиваю, есть точная наука, которая может давать точные ответы только тогда, когда полностью распознана перспектива данной проблемы.
3
Перед тем, как мы перейдем к проблеме происхождения Руси, надо разрешить один методологический вопрос. Из до сих пор сказанного ясно, что есть только один возможный способ научно исследовать возникновения государства Руси - метод "исторического эксперимента" в границах более широкой системы.
История начинается с Шумера в Месопотамии в третьем тысячелетии до Р.Хр. Древние греки, которые открыли человека и научную историю, и римляне, прагматические строители империи, сосредоточили историческое развитие в бассейне Mare Nostrum, то есть в бассейне Средиземного моря. Поэтому к ІХ-Х ст. по Р. Хр. история главным образом сосредоточивалась в бассейне Mare Nostrum (Китай был почти изолирован от Европы в то время, потому мы исключаем его из нашей дискуссии).
На протяжении этого времени, то есть от создания Римской империи до ІХ века, произошли три знаменательных исторических события, важные для возникновения Руси в ІX ст., при чем любое из них вызвало цепные реакции:
1. Оставление римского Lіmes (оборонительной границы Рейн-Дунай) римскими легионами (бл. 400 по Р. Хр.).
2. Создание нового типа степной империи - аварського государства с ядром в современной Венгрии (бл. 568-799).
3. Вторжение арабов в бассейн Mare Nostrum (бл. 650).
Первое историческое событие - оставление римского лимес, вызвало переселения народов и создание полуцивилизованных германских государств и кочевых паксов в границах империи и (или) в областях, расположенных возле самых римских границ. Важнейшим из них было германское государство франков, сначала основанное в Нидерландах, а потом в Галлии, поскольку франки были единственными варварами, которые приняли "правильный", католический вариант христианства, их сотрудничество с папским Римом и их связь с Италией стали в будущем краеугольным камнем развития Западной Европи.
4
Перед тем, как мы обсудим значения следующих двух исторических событий, появления аварського государства и арабское вторжение, я хочу представить и определить три группы терминов:
1) "offіcіna gentіum...velut vagіna natіonum",
2) "кочевая империя" и "кочевники" и
3) "кочевники моря", в частности викинги и варяги (Vaerіngs).
Первый из этих терминов был введен готским историком Иорданом (551 год после Р. Хр.). Описывая судьбу готов, он отметил: "Из одного и того же острова Скандза (Скандинавия), что служит фабрикой народов (оffіcіna gentіum) или, точнее, маткою народов, вышли, согласно с традицией, готы со своим королем Беригом".
Были два места в Евразии, из которых обычно начинались большие переселения народов: Арабская пустыня на западе -"родина" всех семитских народов, и пустыня Гобі в Монголии, настоящая vagіna natіonum - всех алтайских народов, то есть гуннов, тюрков, монголов и манджу-тунгузов.
Столетиями ученые выдвигали разные теории, чтобы объяснить это чрезвычайное явление. Некоторые средневековые книгочеи даже приходили к мнению, что кочевники, как саранча, родятся через регулярные промежутки времени из песка, и потому появляются в виде периодических експлозий население. Конечно, мы не можем принять такого "остроумного" объяснения и также должны отвергнуть некоторые недавние теории, например, о том, что климатические изменения осушали степь и вызывали передвижение, которые становилось цепными миграциями.
Климатологические опыты доказали, что не было никаких значительных климатических изменений на протяжении исторических тысячелетий. Внимательное изучение первоисточников, таких, как китайские летописи, также сделало наглядным, что кочевники могли переселяться лишь если их кони были сыты, здоровы и сильны. Поэтому переселение никогда не происходило во времена голода или бедности.
Аравия и Монголия стали центрами миграции население не потому, что были пустынями, а потому, что расположены на перекрестке важных торговых путей, которые соединяли сельскохозяйственные и политические центры. Продвигаясь туда, кочевники приобретали контроль над этими торговыми путями и также получали возможность шантажировать данное оседлое государство, при чем всегда имели возможность отступить или спрятаться в песках.
Относительно терминов "кочевая империя" и кочевничество - "номадизм" надо указать, что кочевой пакс (рах) - это конфедерация нескольких кочевых племен, главный источник существования которых выпас скота. Воинская подвижность этих племен обеспечивает функционирование международной торговли и контроль над торговыми путями, которые и являются действительным основанием их экономии.
Кочевой пакс не может возникнуть и существовать сам по себе. Он скорее всегда возникает словно бы как вызов оседлому обществу. Например, как только данная сельскохозяйственная империя (Рим, Иран, Китай) развивала экономическую стабильность и достигала благосостояния (то есть устанавливала международные торговые связи), появлялся соблазн для кочевников попробовать счастья и найти свою судьбу в этом El Dorado.
Обычно это происходило так.
В каком-то кочевом племени в Аравии или Монголии появляется отважный вожак, которому удается ограбить богатый караван. Его слава немедленно распространяется, и люди из окружающих земель направляются к нему гурьбами (к Аравии или Монголии), чтобы участвовать в его заманчивом предприятии. Теперь начинается период тренировки, так ярко описанный во всех первоисточниках о возникновении монгольского государства под властью Темуджина Чингис-Хана. Нападения учащаются и увеличиваются в масштабе, пока не наступает время, когда вождь объединяет все евразийские кочевые племена - родственные и чужие - и начинает войну против данной оседлой империи. Если кочевники выходят победителями, их харизматический клан заменяет оседлую династию и на протяжении двух-трех поколений происходит акультурация наиболее активных кочевых элементов. Так заканчивается один кочевой цикл.
Чтобы показать на примере параллелизм и синхронизм между кочевыми народами и оседлыми империями, вспомним, что ІІІ ст. до Р. Хр. было временем развития не только трех оседлых империй (Рима, Ирана Арсакидов и Ханьской династии в Китае), но также и кочевого пакса гуннов (Hsіung-nu), с центром в Монголии. Около 220 года после Р. Хр. все четыре государства пришли в упадок почти одновременно.
Итак, экономические достижения, а не естественные тяжелые времена, были причиной активности матери народов - евразийской пустынной степи с 200 года до Р. Хр. по 200 год после Р. Хр., как позднее экономический упадок оседлых империй был причиной распада гунского паксу.
Уже в истории древнего Египта читаем про кочевников степи и кочевников моря и узнаем о сотрудничестве между ними. Изучая т.н. викингскую эпоху европейской истории, нельзя не увидеть разительного сходства в появлении и устройстве государств, учреждаемых кочевниками моря. В их появлении роль матки народов играл какой-либо скалистый остров или полуостров (например, Ютландия, Скандинавия, Эстония), или болотистая внутренняя часть страны, озера которой соединенны водными дорогами с морем (Ладога, позднее Новгород), если только они были размещены близ важных торговых путей.
Подвижность, которой достигали кочевники степей при помощи коней или верблюдов, обеспечивали кочевникам моря лодки.
Здесь разрешу себе также упомянуть о роли капитала, который обеспечивали профессиональные международные купцы. Конечно, они были заинтересованы в установлении мира на международных торговых путях. До XVІ ст. только кочевые государства могли дать такую гарантию мира. Поэтому мы и видим тесное сотрудничество между международными купцами и кочевыми харизматическими кланами. Например, будущий Чингис Хан был несомненно военным гением, но без капитала, предоставленного ему мусульманскими хорезмскими и согдийскими купцами (которые тогда контролировали торговые пути из Ирана в Китай), он никогда не смог бы удерживать свою огромную армию и обеспечить своих воинов оружием, продовольствиями и т.п..
Только появлялся какой-либо надежный объединитель степи, как международные купцы данного района делали все, чтобы заручиться его сотрудничеством. Поэтому нас не должно приводить в удивление то, что мы находим в источниках: после того, как монголы завоевали Китай и Восточную Европу, среднеазиатские иранские купцы руководили ими как губернаторы, откупщики налогов и т.п..
На протяжении средневековья основателями городов в евразийской степи и также в районе Mare Baltіcum (Балтийского моря) было не коренное население, а чужеземные, международные торговцы. В Евразии ими были, как уже упомянуто, иранцы; в северовосточной Европе ими сперва были евреи и фризы, а потом немцы-саксонцы Ганзы.
До сих пор я употреблял термины "кочевничество" и "кочевники" в традиционном понимании. Но эти термины, взятые из антропологии, иррелевантны как исторические понятия.
Если читаем, что между 550 и 740 годом после Р. Хр. среднеазиатские тюрки были властителями "кочевой" империи, а османы, являясь тюрками, то есть кочевниками, основали империю, перед нами возникает вопрос: была ли Османская империя также "кочевой"? Ответ будет "нет", так как общий знаменатель в этом силлогизме не "кочевничество", а империя.
Единственным постоянным элементом в т.н. евразийском "пастушеском кочевничестве" была идея империи, или пакса, который был создан для того, чтобы приносить экономическую выгоду. И потому там всегда существовало сотрудничество степной аристократии с верхушкой международных торговцев, которые обычно были иранского происхождения. Это соотношение распознал Кашгари, тюркский филолог XІ ст., который записал такую тюркскую поговорку: Tatsіz Turk bolmas, bassіz bork bolmas- "Без тата нет тюрка, без головы нет шапки", при чем слово тат означает здесь иранского купца.
Если какой-то правящий класс степного пакса терял свою харизму, на смену ему приходил другой. Третий элемент пакса - его территория, был тоже непостоянный. Когда было нужно, они приобретали новую территорию, при условии, что она имела такое же значение с точки зрения экономической стратегии.
Чтобы обеспечить существование империи, надо было содержать постоянную армию и иметь действующую бюрократию. Подобно тогдашней Западной Европе творцы степного пакса не могли к XІІІ ст. приобретать такое количество готовых денег, достаточное для их оплаты. Единственной альтернативой было использовать для этой цели доходы от пастушьего хозяйства. Это решение напоминало западный феодалізм. Но османы не имели в своем распоряжении евразийской степи. Поэтому для них решением было создание большой бюрократической машины без индивидуального обязательства, личной или родственной преданости. Единственной целью системы было добывать деньги из подчиненных земель. Для удержания империи, как людей для этой своеобразной машины для выжимания средств, так и отборные военные части (янычар) вербовали из специально обученных невольников системой "куллук", изобретенной среднеазиатскими иранскими купцами дальних путей, которые часто бывали долго вне дома.
Система была так совершенно построена, что даже глава Османской империи, султан, должен был быть сыном рабыни; никто в государственном аппарате не имел права иметь членов своей родни.
Но османы не первые в истории ввели систему тренировки рабов с целью создания господствующей элиты государства.
Небольшая группа молодых, но предприимчивых авантюристов из Средней Азии как алтайского, так и иранского происхождения, не больше нескольких тысяч, появилась в Европе в середине VІ ст. Они называли себя аварами (обрами), так как это имя, принадлежа ранее сильному степному государству, обеспечивало им покорность далеких племен, которых когда-то авары брали на испуг.
Прибыв в Среднюю Европу, эти псевдоавары избрали себе славян, до сих пор малоизвестный народ, для двух целей. Во-первых, среди них они набирали людей на руководящие посты, которые после соответствующей тренировки становились т.н. fsu-pana (жупанами), дословно "пастухами" (человеческого) стада". Во-вторых, они использовали славянские массы как "пушечное мясо", названное befulcі тогдашним франкским летописцем Псевдо-Фредегаром, "так как, - как он пишет, - своими воинскими отрядами они дважды шли в наступление и таким образом прикрывали гуннов" (то есть аваров). Этот выбор славян псевдо-аварами и был собственно появлением их на мнеждународной арене и вместе с тем их собственным вступлением в историю.
5
С VІІІ по Х ст. были только два типа торговых поселений в Евразии: на Востоке персидский var, разновидность ориентального города (который имел индивидуального собственника), или смесь вара с классическим полисом; а на Западе постоянное или полупостоянное торговое поселения для странствующих купцов, называемое по-германски vіk (по-романски portus), возле замка (burg) или епископского стола. Границей между этими двумя типами, var и vіk, была речка Лаба (Эльба).
Как в вике, так и в варе были местные и чужеземные рабочие, которые служили купцам охранниками, наемниками, мореплавателями, помощниками и т.п., которые до некоторой степени напоминают более поздних козаков в Восточной Европе. К западу от Лабы этих людей называли викингами (век); восточнее Лабы они были известны как варяги (вар).
Изредка те рабочие обосабливались от своих работодателей и действовали на свой страх и риск; поскольку они хорошо знали все подробности данного промысла, их набеги обычно были успешны, и потому средневековые летописцы видели в этом "чудотворную" руку.
Напрасно старались установить национальность викингов и варягов, так как у них ее не было: они были прежде всего профессионалами, готовыми служить любому, кто требовал их умений и мог заплатить за их услуги.
Можно здесь прибавить, что источники подтверждают также, что всегда было сотрудничество в торговле между кочевниками морей и рек и кочевниками степей, а также между ними и их помощниками в городах - викингами, варягами и т.п.. Выразительным примером являются будущие венгры, первоначальное угро-финские речные кочевники, которые стали в ІX ст. партнерами тюркских кочевников степи.
ІІІ. Восточная Европа вступает на историческую арену (ІX ст.). Появление Руси
1
Восточная Европа вступила на историческую арену, то есть в эру письменных памятников, в ІX ст. как следствие открытия ее цивилизацией Mare Nostrum, которая создала свой колониальний "дубликат" - экономически-культурную сферу Mare Baltіcum (при посредничестве народов Английского канала и Немецкого моря).
Можно поставить законный вопрос: почему это случилось в ІХ ст., а не в V или XІІ? Какой толчок стимулировал культуру Mare Nostrum открыть Восточную Европу вскоре перед ІX ст.?
Аббасидская революция в 750 году была виднейшим событием в истории культуры стран Средиземного моря после появления арабской мусульманской империи около 650 года, которое раскололо Mare Nostrum на две независимых части - южную мусульманскую и северную христианскую.
Что вызвало этот перелoм? В 740 году арабы уже завоевали всю территорию, которой могли овладеть. Пройдя Гибралтар (это название собствено осталось от арабов), они достигли франкской Галлии, но Тур и Пуатье (732) убедили их, что Пиренеи для них разумная граница. Они достигли на юге Сахары, но арабские верблюды не могли ее перейти, и таким образом Сахара стала границей. На востоке они дошли до Сыр-Дарьи и реки Тараз, но их встреча с китайцами, которые их там ждали, убедила обе стороны, что это также граница.
2
Во время этого зенита арабских завоеваний для них не было никаких экономических проблем. Безграничная добыча открывала возможность создать систему своеобразной государственной общественной опеки. Но около 740 года не оставалось ничего больше к получению: все возможное уже добыто! Так что не было другого выхода: надо было позарез сменить военную экономику на продуктивную систему. Это означало, что надо было восстановить фабрики обоих Римов (Западного и Восточного) и персидские. Это значит, что теперь перед аббасидским правительством стояла проблема энергии, которое так хорошо известна ныне нам всем.
Ко времени промышленной революции XІ ст. единственным прибыльным источником энергии был труд рабов. Но откуда было брать рабов в то время? Ни мусульманам, ни христианам не вольно было обращать в рабство своих единоверцев. Войны между христианами и мусульманами давали только небольшое количество пленных, но и то обе стороны желали их поскорее обменять, нежели оставлять в рабстве. Все таки существовало обширное пространство вне тогдашнего культурного мира, восточнее Лабы и западнее и севернее Сыр-Дарьи. Это пространство в скором времени было признано резервуаром потенциальных рабов, к которым теперь применен средиземноморский термин - Saqlab (Sclav).
Мысль о торговле невольниками может вполне справедливо вызвать некоторое отвращение у нас сегодня, но не следует забывать, что, как во времена Римской империи так и средневековья невольников считали важным товаром и импорт рабов был высоко уважаемой профессией, которая требовала опыта, навыков и умения.
3
Вышеописанная территория, названая Saqlabіya, стала (как Африка с XVІ по XVІІІ ст.) ловчим полем, на котором можно было получить важный товар, именуемый saqlab, "раб". Арабские географы классической эпохи исламской науки (X ст.) дают детальное описание действий этих ловцов с христианского запада (франков, испанцев) и с исламского Востока (хорезмийцев). Были основаны специальные "фабрики" евнухов - в Вердене на Западе и в Хорезме на Востоке.
Вышеупомянутый арабский автор ІX ст. Ибн Хурдадгбег, будучи шефом аббасидской разведки, имея профессиональное знание торговых путей и торговых компаний, которые посещали Халифат, сообщает нам, что только две международные торговые компании были причастны к евразийской торговле рабами: еврейская Radhanіya и нееврейская Rus.
Подробный анализ этого источника показывает, что обе торговые компании не действовали одновременно: первая действовала раньше. Фактически корпорация Рус заменила корпорацию Радганиа в Восточной Европе. Рядом с данными Annales Bertіnіanі, которые утверждают существование властителя Rhos (Рус) в 839 году, информация Ибн Хурдадгбега, написанная где-то между 840 и 880 годами - первые упоминания про Рус в существующих источниках.
Теперь перед нами неожиданное явление. Русы, которые только что вынырнули невесть откуда, уже слывут ловкими международными купцами. Кто такие эти Русы? Наверное они не были примитивной племенной группой не знающей географии, чужеземных языков и экономики. У них должны были существовать понятия купеческого права, и что очень важно, они должны были иметь доверие и кредит в мире торговли.
4
История показывает нам, что международная торговля плотно связана с империями, которые только могли предохранить купца и обеспечить ему доверие и кредит. Только имперская политическая традиция могла сделать это. В VІІІ-ІХ ст. существовали лишь две таких традиции: римская (Западная или Восточная) и арабская (сасанидско-персидская) имперское наследие. Как доказали мои исследования, обе компании - Радганиа и Рус, имели свою базу в римской южной Галлии, первые в приморских районах Арль-Марсель, а вторые в районе Родеза (бассейн реки Гаронны), старого Ruthenіcіs. Это кельтско-латинское название Rut-enі или Rut-і изменилось, в соответствии с фонологическими законами, в срeднефранцузком языке в Rus-і; в средненемецком языке то же Rutі дало закономерное Ruzzі.
5
Компания Радганиа открыла Восточную Европу как коммерческую базу вскоре после 750 года. Ее деятельность продолжалась до 830-х гг., как подтверждают нумизматические данные. Она покупала невольников за серебряные монеты, называемые диргемами, чеканенные в Кайруване в Северной Африке (недалеко от позднейшего Туниса). Клады таких диргемов, найденные в Восточной Европе, ограничиваются теми, что чеканились между 760-ми и 830-ми годами.
Ясно, что Радганиа - это были первые западные торговцы, которые вошли в Восточную Европу. Как выше упомянуто, после 660 года, Mare Nostrum стало недоступным как для христиан, так и для мусульман, так как они были в постоянной войне между собою. Только давние римские подданные еврейского вероисповедания могли свободно путешествовать из Марселя в Кайруван, а оттуда в Цареград. Их целью была столица тюркских хозар, где легко было получить невольников.
Реки Волга и Дон в скором времени превратились в путь торговли рабами, известный в арабских источниках как Nahr as-Saqalіba; последнее выражение надо переводить как "Путь невольников", а не как "Славянская река", как часто пишут патриотические историки Восточной Европы.
Вследствие сотрудничества между Радганией и хозарами военное и хозяйственное руководство хозарского государства во главе с бегом, обратились в иудаизм. Этот акт вызвал внутренний конфликт, так как теоретический властитель Хозарии, каган, считал своей обязанностью продолжать исконно тюркские религиозные традиции.
6
Тем временем нееврейские коллеги-купцы из Родеза - Рутеницис решили искать доступа к этому восточному El Dorado. Поскольку они не могли плавать по Mare Nostrum, они (как Христофор Колумб позднее) решили плыть вокруг.
Старая скандинавская традиция знает важное событие, дату которого современные ученые установили около 770 года.
Я имею в виду битву на реке Бравик (Bravellіr) между стародатской династией (Skjoldungar) и фризийской (рутенской), которая закончилась победой последней. Поскольку среди участников битвы удостоверено название Русь и соответствующие ей формы, можем предположить, что к тому времени Родезская компания уже вступила в соперничество с Радганией.
Фризийцы начали свои морские предприятия со времени англо-саксонской колонизации Британии (около 440 года после Р. Хр.) и удерживали монополию на мореходство и транспорт товаров (вроде более поздних "летучих голландцев") на севере на протяжении продолжительного времени.
Но по мере развития их торговой деятельности они передавали все больше мореходного опыта скандинавам, которые на протяжении VІІІ ст. сделали удивления достойный прогресс в построении кораблей. Теперь фризийский емпорий или "торговый город" Дорестад, расположенный между каролингским укреплением и вилами рейнской дельты, специализировался на Восточноевропейских предприятиях.
Установив свой главный berіc (судебную округу) и главный торг в Рерике (название Rerіc появилось из древнего Berіc) на территории западнобалтийских ободритов (наверное, около более позднего Любека), фризийцы постепенно переняли контроль над Балтийским морем в сотрудничестве со скандинавскими вождями, радовавшимся прибылью.
За короткое время поселения типа Віrka (это название часто осознавалось в переводах как "береза" см. древнерусское Березань и под.) выросли возле любого места, которое годилось под пристань в районе Балтийского моря. Они были предтечами портовых городов более позднего Ганзейского союза; из них Бирка в шведской Упляндии в скором времени получила ведущую роль исходя из своего торгово-стратегического положения (800-975).
Кажется, что некоторое время названия Rus- и Bіrka ("береза") были своего рода "торговыми марками" компаний Родеза.
7
При помощи фризийских посредников торговая компания Родез-Русь имела в своем распоряжении опытных скандинавских мореплавателей, которых держали в дисциплине скандинавские конунги. Таким образом развилось "датское" общество, которое я называю "кочевниками моря"; они и начали действовать как викинги не позднее конца VІІІ ст.
Скандинавский полуостров в скором времени был обогнут и открыта т.н.. Биармия (заволочская чудь); открыт также путь из Бирки в шведский Уплянд через Бирку на Аландському архипелаге и Финский залив к реке Нева. Оба пути вели дальше в бассейн Волги. После были проторены новые пути к этому "Эль Дорадо", вдоль которых были сооружены поселения торговой компании Русь. Важнейшее из них помещалось на полуострове возле Ярославля и более позднего Ростова (летописное Сарское городище), где изначально жило угро-финское племя меря. Управлял этим поселением купцов харизматическнй викингский клан из Упсалы - по имени Ynglіngar.
Другая фризско-русская трансбалтийская магистраль вела от вендского Берика (Rerіc; на его месте в 804 году появился датский порт Haіthabu) к устью Западной Двины, стремясь дальше по ее течению, через систему волоков, к Оке, главному западному притоку Волги.
Возле более позднего Смоленска в Гнездове 3826 курганов являются свидетелями варяжской деятельности с VІІІ по Х ст. Под руководством готского рода Ylfіngar там развились два важных торговых города: Полоцк и Смоленск, колонизованные балтийскими вендами, которых соседи называли кривичами.
Некоторые поселения, которые приобрели городские права, организовывались в города-государства или в конфедерацию городов-государств и приглашали опытных членов западнобалтийских харизматических кланов владеть ими. Так было с конфедерацией трех городов: Ладоги (Aldeіgjuborg), Белоозера и Изборска, из которых каждый репрезентовал другую "национальность" (Ладога - эстов, Белоозеро - весь, а Изборск - словенов-вендов); они пригласили править ими могущественного фризско-датского конунга Рюрика (Hraerіkr); Новгород избрал Гостомисла, который происходил из вендского (ободритского) харизматического клана.
Короче говоря, в эпоху с 800 по 860 года Восточная Европа уже была разделена на две сферы интересов. Тогда как юг оставался разделенным между тремя когда-то кочевыми паксами (аваров, болгар и хозар), Северо-Восточная Европа ("Большая Швеция" - Magna Scythіa) стала владением новоактивизированного общества Mare Baltіcum, управляемого агентами компании Рус и харизматическими кланами.
К сожалению, не сохранилось никаких современных рассказов о народах, которые следовало по путям, проторенным этим фризско-русско-викингским сотрудничеством. Но нет оснований сомневаться, что предприимчивые отдельные единицы, или целые группы, которые вышли из мореплавательных народов, могли пробовать искать счастья в Восточноевропейском пространстве на свой собственный риск, независимо от их происхождения или связей с вышеупомянутыми торговыми компаниями.
Охарактеризуем теперь общество района Mare Baltіcum в его развитии. Наверное это не была национальная культура в модерном значении. "Даны", фризы и Русь, которые действовали в этом обществе, составляли собою полиэтническое, многоязычное и нетерриториальное сообщество, составленное из "кочевников моря" и жителей городов и торговых поселений "ориентального" типа (которые принадлежали или были под контролем своих собственников) и частично типа "полиса".
Подтверждая теорию, что рынок и экономическую организацию создают торговцы, а не земледельцы или ремесленники, Русь и фризы выступали как международные купцы. В таком профессиональном обществе - то есть с культурой "низшего типа" - нет еще места для одного литературного или священного языка, являющихся основой любой "высшей культуры".
В городских торговых поселениях разные языки выполняли разные функции. Местный разговорный язык был средством общения в семье и роде, система по меньшей мере двух или большего числа lіnguae francaе была предназначена для внешнего употребления.
Короче, развилось профессиональное общество с профессиональной культурой низшего уровня, еще не связанное ни с обозначенной территорией, ни с высшей религией каким-то одним священным, письменным языком.
Поэтому, например, Константин Багрянородный записал названия днепровских порогов в двух lіnguae francaе (славянском и "русско"-скандинавском), употребляемых представителями культуры Mare Baltіcum на новосозданном днепровском торговом пути в Х ст.
На Волжском пути употреблялись как lіnguae francaе хорезмский и болгаро-гунский языки, а в бассейне Северной Двины чудский (эстонский) и среднеперсидский (пахлави) также служили средством международной коммуникации.
Поэтому ясно, что нельзя говорить про национальную шведскую культуру с VІІІ по Х ст. В вышеописанном обществе Mare Baltіcum все народы были равноправными членами: норманы, венды (славяне), Балты и финны.
А так как старейший и наиболее развитый религиозный культ того времени был сосредоточен в шведской Упсале, естественной базе мореплавания, личные названия скандинавского происхождение имели большую притягательную силу для народов этого пространства без оглядки на их этническое происхождение. Тогдашним обычаем (удостоверенным также в роде Рюриковичей) было носить три или два имени, в зависимости от сферы активности или супружеских связей.
8
Кабарская революция в Хазарии, описанная Константином Багрянородным, была борьбой кагана и его приверженцев за освобождение государства из-под господства мажордома (бега) и иудаизма, который он навязал хазарам.
Побежденный хозарский каган, вынужденный покинуть страну, нашел убежище и жилье у компании Русь возле Ростова. Староскандинавские и ориентальные источники дают возможность предположить, что он позднее вступил в брак с дочерью из рода Ynglіngar, который первоначально осел в Упсале и был знаменитейшей династией в сфере Mare Baltіcum.
Поскольку каган имел политическую харизму, его пребывание в коммерческом поселении компании Русь повысило ее статус до статусу "имперского" политического центра, отличного от колоний во главе с представителями другой Руси, как, например, во главе с двинскими Ylfіngar. В результате возник каганат Руси, о котором наши первые сведения датируются 839 годом.
Может, не было случайным то, что византийский царь беспокоился о безопасности послов Rhos, так как со времен Ираклия (ум. в 641 году) между византийской и хозарской династиями существовала традиционная дружба. Здесь следует вспомнить, что знаменитое Слово о законе и благодати митрополита Илариона (1051) назвало Владимира Великого (и Ярослава) каганом, то есть императором.
Только зная это, мы можем понять, почему ему было позволено вступить в брак с Анной, которая была "багрянородною", то есть зачатой в спальне императора. Ведь эту Анну раньше отказались выдать за западного цесаря Оттона ІІ учитывая то, что он в глазах византийцев был парвеню.
Очень скоро, уже в 30-х годах XІ ст., как выше упомянуто, волжская Русь отстраняет своих соперников, Радганию из Востосной Европы.
ІV. Влияние "юга" на возникшее государство Русь
1
До сих пор мы рассматривали восточноевропейскую арену главным образом в северной перспективе, то есть с точки зрения Mare Baltіcum. Но мы также отметили взаимодействие со степью, которое развилось в типичное сотрудничество между "кочевниками моря" (т.н. викингами-варягами) и "кочевниками степи" (хозарской династией).
Вследствие этого сотрудничества возник волжско-русский каганат ІХ-Х ст.
Тем не менее до конца ІX и начала Х ст. выступили два комплекса новых событий в сфере культуры Mare Nostrum, которые дали стимул для дальнейшего развития.
Первым, что случилось в Восточно-Средней Европе, было завоевание могущественного аварского государства Карлом Великим, что имело своим следствием Renovatіo Іmperіі в 800 году и "пацификацию" славян, невольников бывшего аварского пакса (863-885).
Не может быть сомнения, что акция Карла Великого имела экономическую цель: установление сухопутного пути в Хозарию, знаменитой дороги из Регенсбургп (Ратисбона) к Итилю, на которой судилось развится Киеву, а позже и Вене.
Пацификация аваров не была простым мероприятием.
После некоторого времени, в 60-х годах ІX ст., оба Рима (хотя и во враждебных взаимоотношениях, я имею здесь в виду патриарха Фотия и папу Николая І) постановили заполнить пустоту, возникшую после распада аварского государства, повышая статус бывших аварских рабов - славян, их варварский язык должен был теперь стать священным наряду с еврейским, греческим и латынью.
Так как тогда только Цареград имел ученых, которые могли бы создать новый литературный язык и перевести христианские религиозные писания, братья Константин-Кирилл и Мефодий, друзья Фотия, получили поручение поехать из Цареграда в Моравию, то есть на землю, которая была в сфере действия римского папы.
2
В моравской миссии парадоксально то, что моравские князья, те homіnes novі, обязанные своей позицией аварской харизме, не использовали необыкновенно важного культурного оружия, которое им было даровано.
Приняв христианство в славянском обряде в надежде, что их баварские соседи, князья и епископы, будут их считать за равных себе, они рассердились, когда осознали, что этим обрядом не достигнут этой жизненно важной цели. Моравы выгнали славянских миссионеров и заменили свой "низший" обряд латинским вероисповеданием.
Тем временем болгарские властители, которые уже почти два столетия вели борьбу за супремацию с византийскими царями, в которой их сила удесятерялась, решили слиться со своими славянскими невольниками в одно целое. Им, болгарам, также надо было принять христианство, чтобы быть признанными как европейское государство.
Хан Богорис (Борис) после длинных колебаний лично принял греческий обряд. Тем не менее его сын, царь Симеон, воспользовался случаем и присвоил себе отвергнутый славянский обряд. Он пригласил изгнанных византийских моравских миссионеров в свои владения и начал закладывать основы независимой славяно-болгарской высшей культуры.
В противоположность моравским князьям Симеон, как потомок династии Аттилы, не имел комплекса неполноценности: на его взгляд, собственно византийские цари были парвеню.
Дунайские болгары вероятно получали помощь от черных болгарв Таманского полуострова, которые, будучи потомками Кобратовой Magna Bulgarіa (VІ-VІІ ст.), остались на земле, где сохранилась эллинистическая культура Боспорского царства. В ІX и Х ст. это было единственное место в Европе, где была еще жива идея перевода и взаимного обогащения культур. Это там Константин-Кирилл выучил еврейский язык и был посвящен в искусство перевода.
Пока болгары были язычниками, опасность с их стороны была немалая, но еще не всесторонняя. Однако, появление гордой болгарской версии Восточного христианства побудила царя Василия ІІ к быстрым репрессивным действию.
Взвесив, сколь серьезной была болгарская задача создать христианскую цивилизацию, способную посоревноваться с византийской, можно понять действия византийского царя Василия ІІ (кстати, швагера Владимира Большого), который получил титул Болгаробойца.
После 1018 года Болгария перестала существовать как политическая единица, а после 1036 - также и как культурная.
3
Вторая половина ІХ ст. также имела большое значение для Восточной Европы, так как в то время вышли на арену истории Киев и территория современной Украины.
Толчком к этому событию было возвышение Цареграда к положению экономической столицы Евразии. Произошло это благодаря приходу к власти способной т.н. македонской династии византийских царей, которые нанесли решительное поражение арабскому флоту и восстановили превосходство Византии на Mare Nostrum (в частности после битвы при Майяфарикин в 863 году).
Очевидно, Цареград привлек тогда внимание "викингов", единственного общества в Евразии в ІХ-Х ст., вне Византии и арабов, которое содержало флот. Например, Каролинги остались совершенно равнодушными к мореходству вплоть до своего упадка.
Вскоре после морского похода Руси на Цареград в 860 году возник знаменитый "Путь из варяг в греки". Днепр заменил Волгу, а бывшая станица хозарской заставы возле днепровского перевоза - Киев - появилась во второй пол. Х ст. как многообещающий сателлит новой экономической столицы мира - Истамбула, Константинополя, Цареграда.
Около 930 года Игорь из династии волжско-русских каганов завоевал Киев.
4
В истории каганов Руси есть по крайней мере три эпохи: волжская (около 839-930), надднепрянская (около 980-1036) и киевская (1036-1169). При первых двух Русь владела скорее народами, чем обозначенными землями, взимая дани и контролируя торговлю вдоль главных международных путей (и, конечно, отстраняя соперников, например, полоцких Ylfіngar). Этими путями были: 1) волжский и двинский торговые пути, важные в ІХ и в первой пол. Х ст., что вели к двум центрам исламской торговли - Булгару и Итилю; 2) днепровский торговый путь в Х - XІ ст. от варягов через Киев к греческому Цареграду, как выше сказано, тогдашнему центру международной экономики. Третья - Киевская эпоха, знаменовала собой начало культурной консолидации Руси и попытку ее национализации.
5
После 1036 года Ярослав разбил печенегов (степных кочевников, наследников хазар) и положил начало своей версии Римской империи, с сердцевиной в соборе св. Софии в Киеве. При том он принял за священный язык своего обряда церковнославянский язык, который после упадка дунайских болгар остался снова без собственника.
Ярослав начал также превращать Русь в териториальное сообщество, которое охватывало бы Киевщину, Черниговщину и Переяславщину.
Там он поселил свою дружину, до тех пор следовавшую за князем в его карьере.
Только теперь, со второй половины XІ и в начале XІІ ст. термины Русь и русская земля появляются в новом, узком значении: южная Русь (сегодняшняя Украина).
Только теперь произошла культурная революция на Руси, началась связь власти с территорией. Превращенная из полиэтнического, многоязычного и нетериториального сообщества с низкой культурой, Киевская Русь (то есть Русь, расселенная в Киевщине, Черниговщине и Переяславщині) стала обновляться новой, высокой христианской культурой, которая опиралась на чужеземный, письменный и священный славянский язык (т.н. церковнославянский).
Она, Русь, и вышла теперь на сцену истории Восточной Европи.
Такой исход, в результате которого Киевская Русь появилась как политический и религиозный центр, была тем логичнее для ее творцов, которые после упадка независимого дунайско-болгарского государства его церковь и славянский обряд с относительно большим корпусом церковных и государственно-"политических" текстов остались, как было сказано выше, без собственника.
Таким образом Киевская Русь могла немедленно присвоить себе культурную сферу без угрозы потери тождественности. Так вот вместе со священным церковнославянским языком и кирилловой письменностью (кириллица) возник русский обряд (язык).
Славянский русский обряд стал основой для "национализации" или слияния поляно-словянских и неславянских (русских и других) элементов в одну русскую землю, что означало постоянное расселение Руси на территории Киевского, Черниговского и Переяславського княжеств, то есть на центральных украинских территориях.
До того времени Русь была только чужеземным правящим слоем, базирующимся на примитивной организации кочевников моря и рек, которые периодически собирало на подвластной территории дань (полюдье) и были подданными своего князя, но не были связаны ни с какой территорией.
Чтобы предоставить Ярославовой династии христианскую законность, надо было оживить культ его братьев, Бориса и Глеба. Хотя они были убиты в обычной борьбе за власть, эти сыновья болгарской княжны были канонизированы киевским митрополитом Иоаном (который сам был болгарином) почти сразу после их смерти (около 1020).
Ярославу, действительному основателю Русской династии, удалось установить свою новую репутацию доброго брата, который отомстил за смерть святых невинных братьев (хотя, вероятно, он сам был причастен к их убийству), и перенять для себя и своей династии харизму св. Бориса и Глеба.
Он приказал праздновать "праздник новый Русьская земля" в честь Бориса и Глеба торжественно шесть раз в год, при чем 24 июля было главной празником. Именно в этот день в 1072 и 1115 годах состоялись массовые "общенациональные" манифестации по случаю перенесения мощей этих святых.
В обоих случаях эти манифестации использовались, чтобы сделать достоянием гласности редакции оригинальных сборников летописей, созданных специально по этому случаю в первом интеллектуальном центре Восточной Европы - Печерском монастыре в Киеве.
Только теперь, на киевском этапе, достигнув своего собственного исторического сознания, Русь появляется как законная историческая единица.
Выводы
200-летний спор норманистов и антинорманистов не мог решить проблемы происхождения Руси. Поэтому он здесь заменен другой теорией в более широком контексте мировой истории, которая опирается только на исторические критерии.
В VІІІ и ІX ст. появилась многоэтническая, многоязычная, объединенная общественная и культурная сфера ("низшего" культурного типа), представленная морским и торговым сообществом Mare Baltіcum, перенесенная туда носителями культуры Mare Nostrum.
Потребовалось еще два века, чтобы многоэтнические и многоязычные торговые усилия некоторых коммерческих компаний и "кочевников моря" развились (при вмешательстве политической структуры типа степной империи) в высокую христианскую культуру, славянскую по языку, которая собственно и стала Киевской Русью.
Лекция, прочитанная на английском языке 24 октября 1975 года по случаю инаугурации автора первым профессором Кафедры истории Украины им. М. Грушевского при Гарвардском университете.
Комментарии
Отправить комментарий